Сайт Игоря Гаршина
|
Сайт Игоря Гаршина
|
Проекты-наследники: Лексиконы | Ностратический | Индоевропейский | Праславянский | Словород |
|
| PDF: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 40 |
Предисловие редактора ЭССЯ Трубачева (обзор словаря праславянского лексического фонда):
Всем участвовавшим в обсуждении рукописей, особенно рецензентам А. С. Мельничуку, О. Б. Ткачеко и В. Н. Топорову коллектив составителей словаря приносит глубокую благодарность.
Предлагаемый словарь построен на принципах, изложенных ранее в печати, поэтому нет необходимости говорить о них вновь с подробностью. Уместным кажется здесь лишь подтверждение того, что принципы построения этимологического словаря славянских языков, выдвинутые в самом начале работы, не подверглись существенным изменениям и могут считаться в целом проверенными на большом материале. Не входя в излишние детали, напомним, что в основе настоящего словаря лежит
На базе этой концепции с характерной для нее фиксацией кaк широких, так и узкорегиональных явлений сложилась (насколько известно, впервые в практике работы над славянскими этимологическими словарями) соблюдавшаяся нами совершенно неукоснительно методика отбора и реконструкции праславянских словников, или индексов для каждого исторически известного славянского языка.
Установка на праславянскую реконструкцию представляется закономерным итогом, как и отказ от включения в этимологический словарь славянских языков многочисленных поздних заимствований, произведенных отдельными славянскими языками у неславянских языков или друг у друга [ср. заимствования русского языка]. Соответствующие включения в «Славянском этимологическом словаре» Бернекера не могут не считаться чужеродным элементом, как это сделалось очевидным уже давно. Их настоящее место - в этимологическом словаре отдельного славянского языка. Таким образом, если Бернекер провел праславянскую реконструкцию лишь в формально-фонетическом плане (применительно к старой лексике), то мы стремимся провести последовательно - насколько это в наших силах - также праславянскую реконструкцию состава самой лексики. Отбор, как он ни затруднителен, все же здесь возможен.
Западногерманские слависты Садник и Айцетмюллер, поставившие перед собой задачу широкого и, можно сказать, неограниченного сравнения словообразовательной активности славянских языков по всем известным материалам, весьма точно назвали свой труд «Сравнительным словарем славянских языков». Если не упускать из виду эту установку и нашу установку на создание этимологического словаря-реконструкции, то различия задач станут очевидными. Обе задачи имеют фундаментальное значение для сравнительного славянского языкознания, однако совместить в одном труде сравнительный словарь, построенный по принципу этимологических гнезд и не преследующий цели праславянской лексической реконструкции, и этимологический словарь реконструированного праславянского лексического фонда - вещь невозможная. Наверное, это было бы так же неправильно, как и объединение латинского этимологичесного словаря типа Вальде с романским этимологичесним словарем типа Майер-Любке. Наш словарь в этом смысле ближе к словарю Вальде.
Казалось бы, логичным в таком случае назвать наш словарь этимологическим словарем праславянского языка, но в этом названии заключалась бы чуждая нам презумпция непосредственного наблюдения праславянской лексики как лексики, скажем, любого живого или исторически зафиксированного языка, что не отвечает действительному положению в науке и может породить ложные иллюзии. Гипотетический по необходимости характер нашего праславянского словника, или индекса реконструированных заглавных слов словаря ставит наш словарь в особое положение среди большинства других этимологичесних словарей, у которых гипотетическое начинается только в этимологической части словарных статей. Сказанное делает попятной сложность стоявших перед нами задач реконструкции и этимологизации древнего пласта словарного состава славянских языков.
Мы не считаем, что все трудности и спорные моменты реконструкции преодолены в нашем словаре, напротив, - спорность некоторых случаев возросла; кроме того, как и всякое систематичесное обследование, наша работа выявила целый ряд новых спорных случаев, ноторые мы выносим на суд читателей. Эти новые спорные реконструкции, кстати сказать, мы считаем тоже полезными результатами своей работы, кан и те словарные позиции, для которых мы берём на себя смелость считать свою реконструкцию и этимологизацию достоверной. Задача состояла в том, чтобы с помощью доступных научных средств продвинуться дальше в изучении древнего (праславянсного) лексического фонда славянских языков. Настоящий Этимологический словарь славянских языков должен дать ответ на вопрос, как упомянутый праславянский фонд объединяет, а также как он разобщает славянские языки с их историческим членением на три группы. Не лишне также упомянуть о внелингвистическом значении работы над этим словарем, в ходе которой отбирается, оценивается в отношении своей древности и этимологизируется большое число лексики, тесно связанной с народной материальной культурой и вообще - с культурой славянства в различных ее аспектах. Этим материалом питается в немалой степени и неизменно актуальная проблематика славянской прародины, древнего расселения славянства.
Такова - в выборочном и кратком изложении - концепция настоящего Этимологического словаря славянских языков, которая, как мы хотели бы надеяться, может претендовать на новизну и жизненность, даже при условии, что речь идет не о первой реализаци сходного замысла в истории мировой славистикИ.
Первый научный труд под названием «Этимологический словарь славянских языков» издал в конце прошлого века Миклошич.
Через двадцать с лишним лет после этого начал выходить уже называвшийся выше словарь Бернекера, опубликованный только до слова mоrъ.
Качества обоих этих словарей, а также их роль в истории славянской этимологии достаточно известны.
Особое место занимает уже охарактеризованный нами словарь Садник-Айцетмюллера, выходящий с 1963 г. в Западной Германии,
публикация которого, судя по масштабам и темпам (за десять лет изданы статьи на буквы А и Б), должна продлиться еще немалое время.
О родственных, но весьма варьирующих по своим принципам и задачам научных предприятиях в Чехословакии и Польше
говорить пока, видимо, преждевременно, поснольку там выпущены только проекты (пробные выпуски).
Отнюдь не изолируя нужд и потребностей отечественного славяноведения от дезидерат мировой славистики, мы, тем не менее, не можем не отметить тот факт, что Этимологический словарь славянских языков выходит в нашей стране впервые. Начало его публикации - определенный итог развития славянской этимологии [см. работы по русской этимологии]. Однано успех практичесни каждого словаря измеряется степенью солидности его материальной базы. Издание нового этимологического словаря славянсних языков приобретает особый смысл и реальность теперь еще и потому, что усилиями многих ленсикографов и диалектологов славянских стран собраны, обработаны и опубликованы огромные лексические материалы. Завершены или близятся к своему завершению большие национальные словари ряда славянских языков, неизменно пополняется коллекция собраний лексики народных диалектов [например, смотрите русские диалектологические сборники], создаются целые монументальные своды вроде «Словаря русских народных говоров», подвигается вперед, хотя и с несколько большим трудом, публикация исторических словарей славянских языков [см. также библиографию по русских исторических словарей]. В целом наши знания славянской лексики, ее распространения и истории, хотя и остаются далекими от идеальной полноты, все-таки сеичас гораздо полнее и систематичнее того, чем располагал, например, Бернекер, не говоря уже о Миклошиче.
Составители настоящего словаря с благодарностью использовали все доступные им новые и старые лексикографические издания по славянским языкам и диалектам, стремясь по возможности дополнить эти сведения также более уникальными материалами, извлеченными из рукописных архивов и картотек различных славистических научных центров ( Москва, Ленинград, Киев, Львов, Ужгород, Прага, Брно, София, Белград, Загреб, Любляна) [вот они - национальные центры славянства, которые могут стать центрами разработки современного общеславянского языка, причём сюда стоит еще включить Братиславу и Крым (И.Г.)]. Сказанное, естественно, не должно означать, что предлагаемый словарь свободен от лакун в том что касается полноты сведений о словах и их ареалах. Мы допускаем возможность дополнений и поправок такого рода и вовсе не склонны относить их за счет недостаточно удовлетворительного состояния науки. Конкретные критические замечания по материалу будут встречены с большим вниманием составителями словаря и могут быть в случае необходимости учтены в дальнеЙшем в виде дополнении в следующих выпусках словаря.
Первый выпуск Этимологического словаря славянских языков содержит лишь малую часть всей лексики, которая составит наш словарь, - букву А целиком и начало буквы В, поэтому рано думать об обобщениях. Тем не менее, мы хотели бы сделать отдельные наблюдения, по крайней мере по тем вопросам, по которым в данном выпуске представлено уже достаточно материала.
Прежде всего стоит отметить, что лексика выпуска весьма однородна по своему происхождению. Можно указать только два-три старых заимствования: *аvоrъ - название дерева; *bаn'а; и, возможно, *bаg(ъ)rъ - название цвета и краски. Об остальных словах мы можем утверждать что они исконны. Конечно, абсолютные констатации возможны только применительно к законченным разделам словаря, например, в нашем случае - к букве А, которая здесь представлена полностью.
Так, интepecнo провести, например, полную инвентаризацию старых сложений с именной приставкой а-, причем могут быть названы также образоваия, ранее не известные науке. Приведем полный список сложений с а-, включая новые идентификации и проблематичные случаи:
К известным особенностям префиксалъного а- следует отнести то, что оно образует с именными и глагольными основами исключительно именные сложения, а также то, что продуктивность утрачена этой моделью еще в отдаленном прошлом (последнее обстоятельство используется как один из критериев праславянской реконструкции, причем также в тех случаях, когда мы имеем дело с лексикой узкого распространения, а таких примеров, как можно было заметить даже из беглого перечня выше, не так уж мало).
Архаическая праславянская приставка а- восходит к индоевропейской древности, и это тоже хорошо известно, однако до сих пор отсутствовали в распоряжении исследователей полные индоевропейские соответствия славянским сложным словам на а-. В настоящем выпуске словаря предпринимается попытка установить такие соответствия и причем - для слов, которые ранее вообще не были предметом этимологического исследования, ср. *аvоrъ II и его греческую параллель и некоторые другие случаи.
Сугубо реликтовая по своему употреблению приставка а- трудно определима семантически, поэтому, как нам кажется, не может не представить интереса выявляемая в ряде статей настоящего выпуска парность употребления славянской приставки а- и такой живой и продуктивной приставки славянских языков, как za-, ср. *abolnь II - *zabolnь, *aduxa - *zaduxa, *apadь - *zapad-, *аvоrъ II - *zаvоrъ.
Довольно отлична картина у сложений с другой редкой приставкой - *bа-, которая фигурирует у нас в нескольких, почти исключительно глагольных образованиях (исключение представляет существительное *bakošь? > чеш. диал. bakoš 'большая корзина, куда складывают яйца, подаренные на рождество'):
Как видно, ba- выступает здесь главным образом как глагольная приставка, преверб, усиливающий значение глагольной основы, которая вычленяется в каждом примере довольно легко (между прочим, и здесь речь идет о случаях, как правило игнорировавшихся ранее этимологическим исследованием).
Стоит подумать об этимологическом родстве этого славянского bа- и литовского дуративного преверба bе- (см. по этому поводу специально статью *batoriti).
Поскольку мы заговорили о словах, лежавших прежде вне поля зрения славянской этимологии и сравнительной грамматики, уместно сказать, что уже в данном небольшом по объему первом выпуске нашего словаря насчитывается ряд примеров, ранее не рассматривавшихся в славянских этимологических словарях. Таковы *agnidlo?, *aščelь?, *avida?, *avidь?, *аvоrъ II, *bakošь?, *bakul'a/ *bаkъl'а, *batoriti, *bаzъ, *berika / *berьka. Они отсутствуют не только у Миклоmича и Бернекера, которые, сравнительно с нашим словаpeём, дают меньше славянских слов, но и у Садник - Айцетмюллера, собравших словарный материал славянских языков в избыточном количестве.
Ряд традиционных толкований подвергнут нами ревизии, и взамен выдвинуты новые этимологии, ср., например, статьи *а čе, *а si, *atje, *avida?, *avidь?, *аvоrъ II, *аzъ, *bаčęgъ?, *bаg(ъ)rъ II, *bakul'а / *bаkъl'а, *balagovati, *bаlаmъčь, *batoriti, *bedrenьcь /*bedrьnьсь, *bedro, *bеdrunъkа / *bedrunica / *bеdrеnъkа, *berka.
Кроме того, уделяется постоянное внимание и тому, что мы называем цельнолексемными параллелями или соответствиями славянских и других индоевропейских образований. Примеры здесь могли бы оказаться весьма многочисленными, причем, как в случаях новой этимологизации, так и в статьях, в которых нами разделяется уже известная в литературе точка зрения, но дополнительно к ней называется новая аргументация именно в виде параллелей упомянутого рода. При этом - что целесообразно отметить - такие этимологические по своему характеру цельноленсемные параллели приводятся очень часто не в основных этимологических статьях, а нак раз в статьях словообразовательного содержания и, так сказать, отсылочного характера. Так, латинское orneus, близкая словообразовательно этимологическая параллель славянскому прилагательному *аsеnеvъ рассматривается нами именно под этой производной формой, а не под непроизводной формой *аsеnъ, где сосредоточена вся общая этимологичесная информация. Это придает больший вес словообразовательным статьям, которые в нашем словаре вообще сознательно никакой резкой гранью от преимущественно этимологических статей не отделяются.
Мы продолжаем придавать серьезное значение цельнолексемным словообразовательно-этимологическим параллелям, особенно еще не выявленным, полагая, что они позволят в отдельных случаях удревнить хронологию славянских производных. Кажется, что в этом смысле наш словарь дает некоторый материал для пересмотра отдельных укоренившихся взглядов. Возьмем, например, такой разряд производных славянских форм как прилагательные на -ov-. Из их числа принято выделять производные от немногих субстантивных основ на -u-, считая только эти прилагательные с суффИксом -ov- древними, в то время как значительная группа прочих прилагательных с тем же суффиксом, не соотносительных с именами на -u-, характеризуется нак типично славянские словообразовательные инновации, в том числе - поздние. Между тем славянско-индоевропейские отношения в этом вопросе совершенно недвусмысленно указывают путь к правильному решению проблемы, зашедшей к настоящему времени в тупик по причине узкославистического подхода к материалу. Дело в том, что наряду с действительными случаями, когда «суффиксальное» -ov- представляет собой по сути дела гетеросиллабический вариант соответствующего гласного исхода основы, например *domovъ ('домовой': *dоmъ / *dоmu ('дом') и т. п., следует считаться с древним наличием и широким функционированием совершенно особого и в подлинном смысле суффиксального форманта прилагательных -ov-, который был построен иак расширенный элементом -ų- гласный -e/o- конца субстантивной основы. Последнее обстоятельство указывает на непосредственную и древнюю (индоевропейскую) связь прямой деривации прилагательных на -ov и существительных с основой на -o-. Ср. наши словарные статьи *аsеnеvъ, особенно - *bеrzоvъ, где говорится оприлагательных на -ov- не от основ на -u-.
Говоря о прилагательных от основы *berz-, нельзя здесь не упомянуть также о производном с суффиксом -ьn-, которое дошло до нас только в составе ономастики (см. специально статью *berzьno), тогда как, например, в балтийском мы имеем широкое распространение именно адъективной модели *beržin- (березовый'. Перед нами также и в этом случае факт, слабо изученный славянским сравнительным языкознанием (трудно, в частности, безоговорочно принять мнение некоторых авторов-ономастов, согласно которому слав. *berzьnъ - абсолютно более древняя формация, предшествующая более позднему *bеrzоvъ, так как последнее, как мы можем видеть из материалов соответствующей статьи нашего словаря, пожалуй, в не меньшей степени претендует на архаичность; что же касается славянской адъективной формы *bеrzъnъ, ее характеризует определенная ареальная ограниченность, а это может быть связано и с ее генезисом).
Вот лишь немногие выделенные для иллюстрации примеры из предлагаемого первого выпуска Этимологического словаря славянских языков, которые показывают возможности использования данного словаря в дальнейших исследованиях по славянской этимологии и словообразованию и шире - по славянскому сравнительно-историческому языкознанию.
Спорные в формальном отношении реконструкции или такие, древность которых проблематична, выделены у нас знаком вопроса (*aru?, *bаbrоvъjъ?, *beka?), точно так же всегда специально оговорена возможность двоякой или троякой формальной реконструкции, ср. дублеты вроде *аlоvъjь / *jаlоvъjь. Остальная символика (не говоря о системе сокращений, раскрываемых в нижеследующих списках) вполне традиционна, общепринята в научной литературе и не требует никаких пояснений.
).